Современная христианская традиция покаяния, обращаясь к понятию греха, почти всегда говорит о грехе личном. Вы спрашиваете, что такое грех? Попробуем прояснить этот вопрос с помощью нескольких примеров из мировой истории.

В начале 20 века в Америке был объявлен сухой закон. Тем не менее, спиртное и ввозили контрабандой из других стран, и нелегально изготовляли в самой Америке, поэтому все равно на улицах пьяных можно было встретить не реже, чем сейчас. Полиция с этим боролась следующим образом. Заметив где-нибудь выпившего или пьяного, полицейские не арестовывали его, а незаметно фотографировали и расклеивали фотографии в самых людных местах, между афишами и объявлениями, потому что позора люди боялись больше, чем ареста. Представьте себе чувства порядочного и всеми уважаемого человека, когда он видит собственную физиономию в соответствующем состоянии на рекламном щите в самом центре города! Это чем-то похоже на впечатление от застольных фотографий, когда их рассматриваешь уже на трезвую голову.

Еще один пример - актерский дебют генерального прокурора России Скуратова, когда граждане СНГ, затаив дыхание, созерцали премьерный показ эротического детектива "Основной инстинкт".

А теперь, пожалуйста, вспомните свои собственные мысли и поступки, из-за которых вы испытываете невыносимый стыд, и всю жизнь прячете не только от других, но и от самого себя.

Все это и есть грех. Грех - это внутренняя склонность каждого человека ко злу, к злым мыслям и поступкам, к нарушению абсолютных запретов, к причинению вреда себе и другим. Грех - это отсутствие любви и святости.

В Евангелии от Марка Иисус Христос призывает: "Исполнилось время и приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие" (Мк. 1: 15). Эти слова обращают наше внимание прежде всего на то, что каждый человек должен осознать свои личные грехи и, исповедав их, покаяться, пережив вслед за тем личное духовное возрождение.

Можно сказать, что в христианстве доминирует понимание греха в качестве проблемы преимущественно личностной, связанной с жизненной ситуацией отдельных людей. Однако последствия грехопадения намного шире. И потому очень печально, что многие верующие оказываются не в состоянии даже представить, что христианство может и должно решать вопросы, выходящие за пределы отдельно взятой личности, за пределы межличностных отношений, анализировать и оценивать через призму греховности явления и события общественной и государственной жизни. Именно потому важно понять, что христианство предлагает не только личное спасение от персонального греха, но и общественное спасение, спасение от коллективного греха.

Христианство есть наивысшая религия, которая основана на Божьем откровении. И, если так, то христианство не может не касаться вопросов социальных, так как само определение "наивысший и совершенный" предполагает всестороннее описание человеческой жизни, в том числе в контексте существования общества и государства.

Человек создан Богом как социальное существо: "И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному" (Быт. 2: 18); "Двоим лучше, нежели одному; потому что у них есть доброе вознаграждение в труде их" (Еккл. 4: 9).

Грех, совершенный одним человеком, оказал "заражающее" воздействие на весь мир. Адам совершил грех на заре человеческой истории, и теперь все люди имеют испорченную, греховную природу: "Посему, как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили" (Рим. 5: 12). Но необходимо также отметить, что первородный грех обладает "всепроникающей" способностью. Он существует во всем, что создавал человек, а значит, проявляется и на всех уровнях общественной жизни, и в государственном устройстве. Именно поэтому грех с необходимостью носит не только личный, но и коллективный характер, проявляется и на уровне общественном, и на уровне государственном.

Все мы испытываем серьезное воздействие со стороны общества, социальных институтов, когда-то разработанных и созданных человеком, а сегодня формирующих его самого, управляющих им. Но осознать их влияние и власть удается далеко не всегда. Рассмотрим несколько примеров из различных областей общественной жизни.

Политика. Нам говорят, что мы живем в демократическом обществе. Однако реальную возможность управлять и принимать решения в этом обществе имеет большинство. И даже если меньшинство понимает, что "рев толпы - это еще не глас народа" , власть большинства может лишить несогласных самой возможности выбора. В результате, например, если мы не соглашаемся с расходами на вооружение, с национальной политикой, некорректным решением экологических проблем, власть большинства может делать и делает так, что у нас вообще нет выбора и возможности поступать в соответствии с христианской совестью, а приходится выбирать между большим грехом и грехом поменьше.

Идеология. Одна из функций идеологии в обществе - это объединение граждан в некое более или менее целостное единство. Этого можно достигнуть, в том числе, с помощью формирования в обществе одной системы взглядов на "картину мира", на социальную, общественную реальность, которая бы включала ряд представлений по основным вопросам жизни человека в обществе. Например, если в обществе сформирована ясная позиция относительно расовой проблемы, которая подразумевает деление людей "по сортам", и отдает приоритет одной расе в ущерб другим, то большинство людей, живущих в этом обществе, будут считать такой взгляд "естественным", "истинным", и укореняться в грехе, даже не подозревая об этом.

Семья. Основные "программы" жизни, общий взгляд на мир, на других людей и на самого себя человек получает в семье, в процессе воспитания и общения с родителями. Эти "программы" могут быть в своей основе глубоко ошибочными и даже разрушительными, деструктивными. Кроме того, на уровне семьи могут сформироваться и такие греховные модели поведения, как агрессивность, асоциальное поведение, алкоголизм и другие формы зависимости и т.д.

Национальные особенности. Место жительства также может способствовать развитию общественного греха. Например, большинство людей в нашем, хоть и небогатом государстве, позволяют себе переедать, потому что в этих краях излишество в пище почти норма, потому что такова наша "национальная традиция". В это же время в Африке тысячи людей голодают и умирают, но мы не понимаем, что наш стиль жизни в собственной стране является грехом перед теми людьми, которых мы даже не знаем. Мы не хотим помнить, что "в природе все уравновешено: если вам плохо, значит кому-то хорошо" .

Если рассматривать Библию в качестве исторического документа, в ней также можно обнаружить множество примеров социального, коллективного греха. Например, в книге пророка Исаии мы читаем: "Перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову" (Ис. 1: 16,17). Здесь Бог говорит о социальной незащищенности, за которую Он считает ответственным общество. Один человек не несет ответственности за подобные ситуации, отдельная личность не может ничего изменить. Речь идет именно о грехах общества . А израильский народ, как никакой другой в мире, прекрасно знал о том, что Бог одинаково относится к любому греху, кто бы его не совершал - один человек или все общество.

Таким образом, очевидно, что общественный грех многогранен и широко распространен в нашей жизни. Но почему тогда чаще всего мы его не замечаем? Есть несколько причин, по которым общественный грех так трудно распознать.

Во-первых, коллективный грех никто и никогда не считает своим, потому что не принимает в нем активного, непосредственного участия. Так, весь западный мир знает о проблеме голодающих в Африке, однако никто не считает себя лично виновным перед африканцами, потому что никого не лишает силой ежедневного пропитания.

Во-вторых, сам факт принадлежности к какой-либо группе определяет то, что мы видим мир через призму ценностей и установок этой группы. Примером может послужить реальная история, послужившая основой для одного из кинофильмов. Она произошла в Африке, в местности, где все основные государственные должности занимали белые, и политика, проводимая ими, делала белого человека, в отличие от темнокожих, всегда правым перед законом. Однажды двое белых молодых людей жестоко надругались над семилетней темнокожей девочкой. Ее отец, зная, что это злодеяние останется практически безнаказанным, расстрелял их прямо в зале суда, и сам попал на скамью подсудимых. "Белая" общественность негодовала, требуя высшей меры наказания для преступника. Все присяжные, судья, прокурор были белыми. Кроме того, все они были настроены на осуждение и смертную казнь обвиняемого по той единственной причине, что относились к нему не как к человеку, равному им, а как к бесправному животному. Однако в финальной речи защиты молодому адвокату удалось разрушить ложное представление о том, что людей можно и нужно делить на разные "сорта". Он заставил присяжных увидеть в той темнокожей девочке ребенка, такого же, как их собственные дети, а в несчастном отце - человека, такого же, как они сами.

В-третьих, чем больше мы удалены от конкретного зла, тем менее реальным оно кажется. Рассмотрим, например, убийство. Я уверен, что ни один нормальный человек не в состоянии убить себе подобного голыми руками, видя перед собой глаза жертвы и используя только природное оружие: зубы и ногти. Но совершить убийство становится гораздо проще, если человек использует огнестрельное оружие, удаляющее от цели. А если жертва или даже тысяча жертв разделены с убийцей сотнями и тысячами километров, уничтожить их можно практически равнодушно.

Так же дело обстоит с насилием на телевидении или с рекламными акциями торговых фирм. Директор, который никогда не встречается с покупателями, может с легкостью требовать от персонала повышения уровня продаж, в то время как продавцу стыдно смотреть в глаза клиенту, когда он должен расхваливать и продавать некачественный товар.

В-четвертых, на нас влияет и сам факт принадлежности к группе. Например, если директор организации или пастор открыто заявляет, что он - самый лучший специалист в своей области, то вы просто улыбнетесь, хорошо понимая, что он хвастает. Да и встретить такого, наверное, невозможно - уж слишком очевиден будет грех и для него самого. Но ситуация становится иной, когда человек делает подобное заявление не о себе лично, а о своей фирме или церкви. Здесь уже ни он, ни мы не видим явного хвастовства, потому что сейчас за этим заявлением стоит не конкретный человек, а группа, с которой он себя соотносит и с которой "сливается".

И, наконец, в-пятых, в общественной жизни присутствует огромное количество соблазнов, существующих, как правило, в форме ложных идей и суждений, оправдывающих грех и даже объясняющих его необходимость добрыми намерениями или любовью.

Следовательно, поскольку существует ряд причин, по которым общественный грех трудно распознать, нам необходимо выработать ясные и достоверные критерии для его выявления. На наш взгляд, существует, по крайней мере, два таких критерия, и они почти всегда способны своевременно и достоверно показать наличие общественного греха в том или ином явлении общественной жизни.

Нам необходимо помнить, что христианство, как и другие религии, содержит аспект этический (включающий как этику личностную, индивидуальную, так и этику общественную), и аспект метафизический - объяснение, почему нужно жить именно так, а не иначе. Этика различных религий схожа, но не тождественна, что часто вводит в заблуждение людей неверующих. Но суть религии составляет не этика, а метафизика, и именно метафизический аспект христианства определяет его универсальность и совершенство. Суть же христианства состоит, прежде всего, в том, что Бог, любящий человечество, отдал Своего Сына на смерть, которую заслужил каждый человек, не принимающий Бога, отвергающий Его и Его Сына. Соответственно, христианская этика основывается на идее того, что человеческая жизнь должна быть сознательным проявлением в нас Бога, Который есть любовь, и потому высший закон жизни есть любовь.

Во-первых, потому, что многим другой закон просто не известен, но он грядет, и его свет виден уже сегодня. Христов, Божественный вечный закон любви не может не освящать всю жизнь мира: общественную, государственную, - и показывать всем и каждому то, чем в действительности она является" (Л. Толстой. "Царство Божие внутри вас, или христианство не как мистическое учение, а как новое жизнепонимание". ПСС, т.24. М.1957г.).

Попробуем теперь обнаружить в Евангелии принципы, позволяющие по-новому взглянуть не только на отдельную личность, но и на государственное, и общественное, и религиозное устройство нашего общества.

"Первосвященники и фарисеи собрали совет и говорили: что нам делать? Этот Человек много чудес творит. Если оставим Его так, то все уверуют в Него, и придут Римляне и овладеют и местом нашим и народом. Один же из них, некто Каиафа, будучи на тот год первосвященником, сказал им: вы ничего не знаете, и не подумаете, что лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб. Сие же он сказал не от себя, но, будучи на тот год первосвященником, предсказал, что Иисус умрет за народ, и не только за народ, но чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино. С этого дня положили убить Его" (Иоан. 11: 46-53).

Обычно этот фрагмент интерпретируется как пророчество Каиафы о том, что миссия Христа - это искупление народов и создание христианской Церкви. Но при более детальном анализе возникает ряд вопросов. Какова, например, взаимосвязь между тем, что Иисус творит "много чудес" (причем таких, которые под силу одному только Богу), и тем, что придут римляне и овладеют "местом и народом"? Палестина к тому времени уже была захвачена римлянами. И что же такого особенного в вере во Христа, что создает серьезную угрозу для иудеев? Что это за "второе пришествие" римлян? Почему для руководителей народа, государства, лучше, чтобы Иисус умер? Как смерть Его одного может спасти целый народ и, главное, от чего? Почему Иоанн в своем Евангелии обращает внимание именно на то, что рассуждения Каиафы - это рассуждения не обыкновенного человека, а первосвященника, вождя народа, должностного лица?

Отвечая на эти вопросы, мы понимаем, что пастыри израильского народа уже не раз хотели прекратить проповедь Христа, доказывая несостоятельность Его учения, опасаясь разрушения традиционной государственной и религиозной системы. Кроме того, для "вождей" факт признания или отрицания христианского учения имел особое значение. Для большинства людей познание истины сопровождается радостью и является основанием для отказа от заблуждений. Но для учителя, вождя, изменение взглядов является одновременно и признанием в том, что его прошлые убеждения были ошибочными, ложными. А значит, учитель ранее был, вольно или невольно, обманщиком. Для религиозных вождей израильского народа новое учение было ненавистным именно потому, что подвергало сомнению их представления об истине, их систему мировоззрения.

Фарисеи понимали, что из учения Христа следует, что и земная власть, и богатство, и даже народность и государственность, основанные на богоизбранности Израиля, подвергнуты сомнению. Это со всей очевидностью вытекает из ситуации, описанной в двенадцатой главе Евангелия от Иоанна, стихи 20-28, когда к Иисусу приходят язычники и желают стать его учениками. Иисус на мгновение смущается, когда Ему приходится откровенно объявить, что Он пришел как Господь всех народов, а значит, Он - Господь также и для язычников.

Но, в таком случае, Израиль утрачивает статус исключительной нации, ибо Христос отвергает само основание, фундамент, на котором базируется идея целостности, единства нации, Израильского общества и государства, а именно: богоизбранность исключительно иудейского народа.

Скрытый смысл речи Каиафы состоит в следующем: "Если мы позволим этому Человеку продолжать свою проповедь, погибнет наша нация. Вся гражданская, общественная, государственная, религиозная жизнь будет разрушена. Необходимо срочно остановить Его. Будет лучше, если погибнет один человек, чем вся нация, все государство". Ибо если Иисус - Сын Бога, который когда-то выбрал Израиль среди всех других народов, - теперь говорит, что все народы любимы Им и судьбы всех их для Него так же важны, как и судьба Израиля, то конец тому основанию, на котором выросло и стояло израильское общество. Конец всему, в том числе власти первосвященников и монархов.

Решение об убийстве Иисуса во имя блага народа, сохранения единства веры, принимал не Каиафа-человек, но Каиафа-первосвященник, поставленный Богом Израиля, чтобы управлять народом и вести его. Но идея "блага народа" оказалась ловушкой, и Каиафа, решая, что будет лучше, отступил от заповеди "не убей".

Эта история может служить иллюстрацией того, что между происходившим на совете первосвященников и старейшин и жизнью нашего общества, нашего государства есть масса общего. Ситуация, когда попирается и уничижается не только любой отдельный человек ради "государственной безопасности" и "блага народа", но зачастую и сам народ целиком, всем нам хорошо известна. В этом и состоит соблазн государственности: ради единства, независимости и блага народа морально оправдано все. Этот соблазн актуален и по сей день. Он сохраняется, с одной стороны, силами людей, которые проповедуют его необходимость, и, с другой стороны, теми, кто верит в него и живет по его законам.

Отметим, что Христа можно было бы осудить и сегодня, в соответствии с Конституцией РБ, Статьей 16: "Религии и вероисповедания равны перед законом. Взаимоотношения государства и религиозных организаций регулируются законом с учетом их влияния на формирование духовных, культурных и государственных традиций белорусского народа. Запрещается деятельность религиозных организаций, их органов и представителей, которая направлена против суверенитета Республики Беларусь, ее конституционного строя и гражданского согласия либо сопряжена с нарушением прав и свобод граждан, а также препятствует исполнению гражданами их государственных, общественных, семейных обязанностей или наносит вред их здоровью и нравственности" (подчеркнуто автором).

Очевидно, что и Каиафа обвинял Христа в деятельности, которая направлена против "суверенитета" древнего Израиля, и "гражданского согласия": "И поднялось все множество их, и повели Его к Пилату, и начали обвинять Его, говоря: мы нашли, что Он развращает народ наш" (Лк. 23: 1-2).

Таким образом, первый критерий, который всегда указывает нам на проявление общественного греха, это нарушение высшего закона жизни - закона любви. Оно может быть спровоцировано, например, какими-то особенными, исключительными и непреодолимыми обстоятельствами, в силу которых и необходимо отступить, возможно, временно, от этого Божественного закона.

Чтобы выявить второй критерий, указывающий на проявление общественного греха, необходимо внимательно рассмотреть последовательность событий, повлекших за собой смерть Христа, то, как именно Его убили.

Кем были люди, которые, так или иначе, приняли участие в казни Иисуса Христа? Это - Иуда Искариот; Каиафа; другие первосвященники, участвовавшие в заговоре и заседании синедриона. Это те, кто привел Христа к Пилату и подстрекал толпу требовать распятия. Люди, которые пришли в Гефсиманский сад, чтобы взять Христа. Это сам Пилат и толпа перед преторией. Наконец, это римские стражники и воины, которые бичевали Христа, вели Его на Голгофу и распинали.

Сколько их было всего? По самым скромным и неточным подсчетам, не менее ста человек. Не менее! Естественно, возникает вопрос: почему ради убийства одного, необходимо было задействовать не менее сотни людей? Ведь можно было найти наемника, который бы убил Христа в том же Гефсиманском саду. Ученики спали в стороне, Иисус молился, не замечая ничего, что происходит вокруг. Иуда точно указал, где Иисус. И как будто нет веских причин, по которым невозможно было бы тихо и незаметно убить Его?

Но первосвященники выбирают самый сложный путь. Они формируют отряд, арестовывают Христа ночью, приводят в дом к Каиафе, устраивают тайный суд. Тем же отрядом водят Его целый день по Иерусалиму, - сначала к Пилату, потом к Ироду и снова к Пилату. Наконец, передают Его римлянам. После этого разворачивается второй этап - соответствующая "работа в массах", потому что толпа должна просить отпустить Варавву, и все это далеко не просто и весьма хлопотно. Позже уже римские стражники бичуют Христа, ведут на распятие сквозь толпу, через весь город, распинают и дежурят рядом с местом распятия под палящим солнцем до конца дня.

Зачем же все так усложнять, когда того же результата можно было достигнуть более простым и быстрым способом?

Второй важный вопрос состоит в том, как эти люди чувствовали себя после совершенного? Каково было их душевное и духовное состояние?

Ответы на эти два вопроса и описывают важнейшие особенности крестной смерти Христа. Попробуем ответить на них.

Почему нельзя было убить Христа иначе, например, с помощью наемного убийцы или любым другим способом, кроме того, который и был применен? Для этого может быть несколько причин. Во-первых, Христос умер именно так, как планировал Бог, и таким образом исполнились ветхозаветные пророчества. Во-вторых, возможно, найти наемного убийцу из числа израильтян было трудно, а с язычниками в эту проблему посвящать не хотелось. А также потому, что первосвященники стремились сделать это "чужими руками", с помощью римлян. Хотели, чтобы все прошло законно, открыто и "цивилизованно".

Что значит "цивилизованно"? - Не вероломно, скрытно и дико, а так, как принято в "приличном обществе". А как принято убивать в приличном, цивилизованном обществе? Прежде всего, неугодного человека необходимо выследить. Христа выследили самым распространенным и гнусным способом - с помощью осведомителя, человека, жизнь которого предельно развращена тем, что ему приходится делать. Можно сказать, что ответственность за судьбу Иуды лежит отчасти и на первосвященниках, так как они воспользовались им.

Во-вторых, нужно изъять человека из общества, то есть арестовать его. Далее, провести следствие. Затем, на основании результатов следствия, - подвергнуть суду и вынести приговор. И, если он виновен, избрать для него наказание. Следующий этап - приведение приговора в исполнение. И в этом нет ничего особенного, ни хорошего, ни и плохого, - это обычная работа. Суд решил наказать, и необходимо лишь исполнить приговор. В этом и состоит "цивилизованное" решение проблемы.

В результате Каиафа мог спокойно сказать, что "это не я так решил", и даже "не мы так решили": так решил суд. Но не надо забывать, что суд - это конкретные люди, которые, между прочим, никогда не приводили, не приводят и не будут приводить приговор, объявленный ими, в исполнение.

Почему же именно такой путь предсказывали все пророчества, почему Бог в Своей мудрости решил, что именно таким путем должен умереть Христос?

Иисус Христос пришел, чтобы своею смертью взять на себя грех мира. Мы привыкли думать, что грех мира - это сумма всех личных грехов людей прошлого, настоящего и будущего. Но все личные грехи - это еще не полная сумма "греха мира", поскольку остаются грехи, которые лежат вне межличностных отношений. Остаются грехи, существующие в сфере общественных явлений и государственного устройства, и так называемые "грехи большинства", коллективные грехи, о которых говорил еще Моисей: "Не следуй за большинством на зло, и не решай тяжбы, отступая по большинству от правды" (Исх. 23: 2).

Можно сказать, путь Христа к смерти лежал через все уровни, в которых обычно проявляется грех. Мы обнаруживаем личные грехи многих людей, встретившихся с Иисусом за время Его служения, среди которых - предательство Иуды, истоком которого было, по мнению некоторых богословов, оскорбленное и неудовлетворенное чувство патриотизма и национализма.

Греховными были и позиция Каиафы, рассмотренная выше, и поведение вооруженного иудейского отряда и толпы перед преторией, самое банальное во всей истории человечества: "Надо делать то, что говорит власть. Ведь руководители - самые достойные люди общества, поставленные, чтобы служить народу. Умные и образованные, они зря говорить и приказывать не будут".

Но толпа, хоть и выступает как нечто неуправляемое, безликое и безумное, состоит, тем не менее, из конкретных людей, которые мыслят, любят, ненавидят, умеют радоваться и страдать. Ведь каждый из тех, кто кричал перед преторией: "Да будет распят… кровь Его на нас и на детях наших" (Мф.27:23-25), поодиночке был нормальным, религиозным, набожным человеком, который хорошо знал, что Бог наказывает за грех, особенно за грех убийства, в нескольких поколениях. Неужели они, выкрикивая эти слова, откровенно заявляли, что Бог для них - ничто, предопределяя тем самым дальнейший ход истории народа и свои собственные судьбы? Едва ли. Они попали в ловушку, расставленную общественным грехом, даже не догадываясь об этом.

Отметим также грех Пилата, который служил интересам государственной власти в лице кесаря, и потому делал все, что содействует ее укреплению.

Далее, греховными были действия римских воинов, пожалуй, единственной категории людей, которые вообще не думают, но "выполняют приказ". Обсуждают и обдумывают приказы каиафы и пилаты, а солдаты только исполнители, отвечающие за точность и своевременность выполнения. - Очень знакомое и распространенное рассуждение, которым, в частности, пытались оправдать свои преступления многие гитлеровцы.

Человеческая бездумная и преступная система, которой так доверяют сегодня, перемалывала и перемалывает человечество, являясь мощным и неиссякаемым источником зла этого мира. И Христа убила именно эта система, именно этот наемный убийца на законных основаниях и со спокойной совестью совершил то, на что не решился бы ни один здравомыслящий человек.

Видимо, именно благодаря общественному характеру этих идей никто, кроме Иуды, не ужаснулся чудовищности своего греха. Иуда покончил с собой, совершив личный грех предательства, увидев его истинное лицо, почувствовав тяжесть, которая помутила все его существо.

Каиафа и Пилат начинали чувствовать греховность своих действий, но нашли оправдание в государственных интересах, уверили себя, что все сделанное, как писал для Миледи кардинал Ришелье: "Сделано для процветания и блага государства и народа, по моему позволению". - Ибо все, что делается для блага народа и государства, по определению, не несет в себе греха.

Таким образом, второй критерий, который помогает нам увидеть общественный грех, заключается в том, что в его совершения всегда вовлечено множество людей. И все они получают четкую и ясную установку о том, что за непристойные и греховные действия, они не несут никакой ответственности, ибо конечной целью является добро. Но самое удивительное, смертоносное и разрушительное свойство коллективного греха состоит в том, что никто никогда не чувствует себя виноватым. Грех так равномерно, настолько тонким слоем распределяется между всеми, что не давит и не отягощает ничьих душ. Личный грех - это тяжелый груз, а грех общий вовсе незаметен.

Не задумываясь об этом, с каждым днем мы все больше утопаем в грехе. Но грех, заключенный в общественных явлениях и государственном устройстве, также был пригвожден к голгофскому кресту. И задачей христианской жизни является научиться его видеть и чувствовать так же, как и грех личный. А осознав, каяться в нем так же, как и в грехе личном, и стараться больше никогда не совершать его, обходя те соблазны, которые ввергают нас в этот грех.

Божья мудрость нам явлена в том, чтобы показать, что за любой системой, людской массой и толпой, стоят конкретные люди, составляющие ее. Именно поэтому Христа не просто убили, а казнили по всем правилам человеческого общества.

Нас, отдельных людей, нашу безопасность и свободу оберегает конкретная государственная система. Но стабильность этой системы достигается зачастую ценой десятков, тысяч, миллионов человеческих душ, развращенных, ослепленных, ввергнутых в соблазн, растоптанных, каждый день готовых распинать Бога.

Мы должны противостоять не только индивидуальному, но и общественному греху, научиться видеть этот грех и поступать с ним так же, как мы поступаем с грехом личным. И потому наша задача - это проповедь Евангелия, а также утверждение христианских ценностей как в личной, так и в общественной морали.

Мы, христиане, странники в обществе, которое подчинено дьявольским соблазнам, но мы призваны Богом перестраивать его в Церковь Божью, будучи вестниками Христа и солью земли.